Потащу-ка потихоньку тексты с ЗФБ
Два немного связанных между собой кидфика, причем второй изначально задумывался как рождественско-новогодний драббл в низкорейтинг, а в итоге вышло вот что

Название: Радикальное средство
Автор: volhinskamorda
Бета: Del_
Размер: мини, 1024 слова
Персонажи: Дин, Сэм, Бобби
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: Всё началось с таинственного шевеления в головах…


Всё началось с таинственного шевеления в головах. Сперва его почувствовал Сэм, затем, по прошествии некоторого времени и неопределимого количества Сэмова нытья, в нём уверился и Дин.

Дяде Бобби они пока решили ничего не говорить. Папа охотился на ругару где-то в Миннесоте, — только тс-с-с, Сэму ни слова! — и вряд ли смог бы примчаться, чтобы узнать эту потрясающую новость. Поэтому братья решили справляться с проблемой собственными силами.

— А вдруг это рак и мы прямщас умрём? — проныл впечатлительный Сэм.

— Сэмми, — наставительно сказал Дин, — раки в голове не водятся. Они живут в реке. Нам сегодня в школе про них рассказывали.

— Да-а? А по телику сказали, что одна тётенька умерла от рака в голове, — заупрямился младший.

— Наврали, - отмахнулся Дин. — Я мисс Саммерс верю больше, чем телику. Там вчера пообещали солнце, а сейчас смотри, метель какая.

Метель и вправду была знатная. За запотевшим окошком не видно было ни зги, ветер завывал в трубу и оконные щели, тщетно стремясь нагнать жути. В маленьком доме Бобби было на удивление тепло и уютно, и мальчишки сидели на диване, явственно ощущая попами наличие там пружин.

Сэм в который раз поскрёб вихрастую голову, а Дин заметил:

— Может, у нас вошки? — и почесал за ухом, как блохастый котёнок.

Сэм заскрёбся с удвоенной силой и приготовился зареветь.

— От них не умирают, только чешутся, — торопливо заметил Дин.

Сэм надолго задумался, Дин украдкой почесался и попытался разглядеть кого-нибудь в собственных волосах, но шевелюра подкачала и оказалась слишком короткой для детального рассматривания. Трогать же брата, пока он размышляет, было чревато обидой на весь вечер. Обижаться Сэм любил, пожалуй, даже больше, чем играть и читать. Поэтому Дин пригорюнился и стал гадать, что скажет и сделает папа, когда узнает про всё это. По всему выходило, что ничего хорошего их не ожидает.

Внезапно подал голос оживившийся Сэм:

— Дин, а Ди-ин, а вошки — это насекомые?

— Кажется, да, - неуверенно кивнул он. – Мисс Саммерс нам пока про них не рассказывала, но я у неё спрошу.

— А зимой насекомые спят? — Сэм продолжил гнуть свою линию. — Их же не видно, когда холодно, а весной они снова появляются. Значит, они ложатся спать, потому что боятся холода?

— Выходит, что так, — согласился Дин.

— Тогда я знаю, как нам от них избавиться! — заорал Сэм от избытка чувств. — Нам надо просто выйти на улицу, сунуть голову в сугроб, вошки испугаются и или сбегут, или уснут, а мы их потом просто стряхнём и уложим спать!

Дин озадаченно молчал. Вроде бы всё было правильно, но что-то в плане Сэмми его определённо смущало.

— А если нет? — задал он резонный вопрос.

Но такими мелочами Сэма было точно не смутить.

— А мы просто подольше в снегу посидим, вот и всё!

Теперь начал размышлять Дин. Гипотетическая простуда страшила меньше, чем папин ремень за то, что он позволил Сэму заразиться
непонятно кем и чем, и сам ещё впридачу заболел. Папа точно будет в ярости. Дин помнил, как он однажды напустился на администратора мотеля, когда тот что-то сказал про всяких вшивых детей, которым не место в их приличном заведении. Тут уж точно лучше немного поморозиться, чем вынести разозлённого папу.

Сэм тем временем уже успел надеть куртку, натянуть один ботинок и намертво запутаться в шарфе и варежках. Шапку он предусмотрительно кинул в сторону.

— Дин, ну где ты там? — пропыхтел он. — Я запутался, помоги мне!

Дин вздохнул и нехотя поплёлся распутывать брата. Сэмми больше всего смахивал на недолепленного снеговика. Куртка застёгнута как
попало, одна варежка торчит из воротника, там же намотался шарф, а вторая варежка почему-то выглядывает из ненадетого ботинка.
Дин вздохнул и привёл брата в относительный порядок, забывшись, нахлобучил на него шапку, но после возмущенного сопения снял и осторожно положил на стул. Сам он одевался не в пример аккуратнее и быстрее Сэмми.

Взору Бобби, выглянувшего минут через десять в окно, предстала дивная картина. Сначала он даже не поверил и протер глаза, но тщетно. Всё осталось на своих местах. Два мелких Джоновых балбеса валялись в сугробе – без шапок! – и усердно натирали друг другу головы снегом. С улицы доносились отголоски их воплей:

— Ну а сейчас умерли? У меня уши отваливаются уже! — несомненно, это Сэм. Такого зануду ещё поискать надо! Хотя недавно он чуть не вызвал инкуба, когда нашёл давным-давно потерянную бумажку и решил выучить по ней латынь. Инкуба спасли только неправильно расставленные ударения, ну и вовремя подоспевший Бобби, конечно. Сэма же от недельного отлучения от книг не спас никто. Воплей было на весь дом!

— Ты сам придумал, вот и сиди! Ну ладно-ладно, не реви, ещё пять минут, и в дом пойдём.

А вот это уже Дин. Бобби ещё не доводилось видеть никого, кто бы так заботился о младших братьях или сестрах. Порой ему казалось, что из Дина выходит лучший отец для Сэма, чем из Джона — для них обоих. Единственным, что не вписывалось в эту стройную теорию, было нынешнее бесшапочное сидение в снегу.

Бобби крякнул, накинул изрядно подранную куртку и пошёл вытаскивать этих сорванцов, а заодно и проводить разбор полётов.

— Вы что тут делаете? – рыкнул он как можно добродушнее.

Дети моментально притихли, как мыши под веником. Первым отмер Дин и с мученическим выражением на мордахе начал врать, причём не
очень-то и складно:

— Э-э-э, дядя Бобби, мы тут поиграть вышли с Сэмми ненадолго…

— Кто у вас должен был умереть, игруны? — Бобби почесал подбородок, показывая, что ни на каплю не поверил.

Реакция на эту абсолютно невинную реплику была феерической. Сэм заревел белугой, а Дин насупился и отвернулся. Сингер даже растерялся. За шиворот он выдернул обоих мальчишек из сугроба и повёл в дом. По пути Сэм всё-таки раскололся:

— У нас во-о-ошки-и-и,— провыл он. Глотка у парня лужёная, подумал Бобби мимоходом, любая баньши обзавидуется. Дин рядом настороженно сопел.

— Что у вас? — поперхнулся Бобби. — Откуда у вас вши, обормоты?

Дин поведал ему о таинственном шевелении волос на их головёнках и о последовавших из этого выводах и радикальных средствах по избавлению от педикулёза.

Ох, давненько он так не хохотал! Нет, ну надо же, подумать только! И как только Джон с ними справляется?

— А вы голову мыть почаще не пробовали, изобретатели? — сказал он, наконец отсмеявшись. — Ладно хоть чего помощнее не придумали, балбесы. Нет у вас ничего. Пойдемте лучше мыться, вшивики.

Виноватое сопение стало ему ответом. Бобби тяжело вздохнул, сгрёб мальчиков в охапку и понёс в ванную, избавляться от паразитов… и рано развившейся ипохондрии.

И никаких им больше энциклопедий, антологий и прочих талмудов. Только сказки. Простые детские сказки. Безо всяких там вшей и инкубов.



Название: Финики
Автор: volhinskamorda
Бета: Del_
Размер: мини, ~3500 слов
Персонажи: Дин Винчестер, Сэм Винчестер, Бобби Сингер, ОЖП, ОМП
Категория: джен
Жанр: кидфик, юмор
Рейтинг: G — PG-13
Задание: мифологема «Совет мудрецов»
Краткое содержание: Однажды Дину и Сэмми вздумалось поиграть в котов, и ничем хорошим это не закончилось. Казалось бы, при чём тут рукописи, финики и ответы на вопросы?


Под потолком, у самой лампы, жужжала вялая муха и всё никак не могла усесться: то подлетала поближе, то отлетала на некоторое расстояние, но никак не приземлялась. Наблюдать за ней было очень интересно, почти так же, как и играть в библиотеке у дяди Бобби или в Импале. Там много места и яркого солнца, куча шкафов, стул и стол — под ним можно спрятаться от Сэмми, и он будет долго-долго искать, пока сам не вылезешь и его не напугаешь. Зато Импала привычная и родная, и там есть его солдатик, и ещё деталька от лего. Скорее бы папа уже вернулся, и можно было бы его обнять, а потом запрыгнуть в машину и нащупать игрушку!..

— Дин, — сказала мисс Саммерс, — не вертись, пожалуйста. И не отвлекай соседа.

Сосед, лопоухий Томми Ронс, важно посмотрел на него и отвернулся. Дин кивнул и покраснел. Огорчать мисс Саммерс не хотелось, тем более что у него к ней было очень важное дело. Скорее бы урок уже закончился!

Когда прозвенел звонок, он первым сорвался с места и подбежал к учительнице. Та с улыбкой на него посмотрела.

— Что такое, Дин? Ты хотел что-то спросить?

— Ага, — Дин энергично закивал. — Мисс Саммерс, а кто такие финики?

— Финики — это не «кто», а «что». Они растут на пальмах, потом их собирают, сушат и привозят к нам. Попробуй, они очень вкусные!

Дин озадаченно почесал в затылке.

— А если они, как кокосы, растут на пальмах, как тогда они могли написать какую-то бумажку?

Мисс Саммерс едва сдержала непрошеную улыбку.

— Тогда это не финики, а финикийцы. Они жили очень давно на средиземноморском побережье. Именно финикийцы придумали алфавит, а ещё делали очень красивые вещи из стекла. В то время это было большой редкостью. Мы будем их изучать, но позже. А почему тебя это интересует?

Дин смутился, опустил глазки в пол и попытался проковырять пол носком ботинка.

— Ну, понимаете… Мы с Сэмми — это мой братишка, он ещё маленький, но очень умный, даже умнее Томми Ронса! — решили поиграть в прятки. А дядя Бобби почему-то разозлился, сказал, что мы разнесли ему весь дом, сломали дверь в библиотеку и порвали какую-то бумажку, которую эти финики написали, и наказал нас. Наверное, это была какая-то важная штука, — Дин тяжело вздохнул и продолжил. — Вы же тоже умная, вот я и решил спросить, кто такие эти финики, и, может, получится их уговорить написать такую же ру-ко-пись.

Последнее слово он выговорил едва ли не по слогам.

Донна Саммерс улыбнулась и нежно потрепала Дина по вихрам. Тот хотел прижаться к ней, словно к матери, и насладиться мимолётной лаской, и обнять её, но сдержался. Вот бы она жила с ними вместо мамы, и тогда бы они не переезжали никуда, и не жили в развалюхах!

— Боюсь, Дин, — сказала она, — у тебя не получится попросить финикийцев написать вам новую рукопись. Они жили очень давно и умерли много лет назад. Но если ты принесешь её сюда, наверное, мы сможем её подклеить, и она станет как новенькая.

Дин не на шутку закручинился, заблестел глазами и хлюпнул носом.

— Если уж дядя Бобби не сумел её починить… Мы с Сэмми просто в котов играли, и не знали, что вот та бумажка и есть эта ру-ко-пись. И порвали. Теперь папа приедет и огорчится. Он не ругается, но зато как посмотрит, так уж лучше бы наорал.

Дин внезапно замолчал, подумав, что рассказал слишком много, и папа теперь точно расстроится, если узнает. И финики ещё эти! Нет бы им на железе свои закорючки писать, а они всё на бумаге.

Мисс Саммерс успокаивающе погладила его по плечу и приобняла.

— Не расстраивайся, Дин! Мы обязательно что-нибудь придумаем, и ваш с Сэмми папа точно не разочаруется. Приноси завтра свою рукопись, и мы её склеим.

Если бы сам Бэтмен узнал, каких трудов ему стоило унести из дома рукопись и дотащить её до школы, то он непременно бы позеленел, превратился в лягушку и уквакал до ближайшего болота. Или же, наоборот, похвалил бы его, назвал героем и взял к себе вместо Робина, и тогда бы они точно все вместе победили Джокера!

Ранец с каждым шагом становился все тяжелее, будто там не пара учебников с тетрадками и клочки бумажки лежали, а пара-тройка булыжников со двора у дяди Бобби. Сэмми остался дома проводить отвлекающие манёвры — по-простому, устраивать шум и гам на чердаке, способный отпугнуть любого в радиусе ста миль. Дядя Бобби на Дина не обратил никакого внимания, потому что наверху лежали какие-то штуки, и то ли Сэма надо было спасать от них, то ли штуки от Сэма. Дин готов был поставить аж два бакса на второй вариант.

Пыхтя и отдуваясь, он доволок ранец до класса и с нескрываемым облегчением бухнул его на пол. В рюкзаке что-то подозрительно грюкнуло. Дин зажмурился, но в одиночку лезть в собственный портфель не отважился. Мисс Саммерс попросила его прийти пораньше, до начала уроков, чтобы они могли починить то, что накарябали эти финики.

По школьному коридору простучали каблучки, и в класс зашла улыбающаяся мисс Саммерс. Дину иногда казалось, что мама тоже так всегда улыбалась, даже когда её что-то огорчало. Во всяком случае, на фотографии, которую Дин всегда носил с собой, мама была очень похожа на его учительницу.

— Здравствуй, Дин! Показывай, что ты принёс.

Она наклонилась над рюкзаком, запустила туда руку и охнула.

— Дин, скажи, пожалуйста, зачем тебе столько стекла?

Теперь настала его очередь ойкать и краснеть.

— Т-там не было никакого стекла, только бумажки, мисс Саммерс, — пробормотал он, заливаясь краской и отчаянно боясь того, что его сейчас обругают обманщиком и выставят прочь.

Учительница осторожно поставила портфель на стол и извлекла куски хрусталя.

— Но ведь это не очень похоже на бумажки, Дин. Ладно, в любом случае, у меня есть клей, надеюсь, мы починим твою штуковину.

— Мисс Саммерс, дома это точно была бумажка! — горячо заверил Дин. — Такая жёлтая, сухая, и пахло от неё странно. И мы с Сэмми её случайно порвали, а потом я шёл к вам, и портфель становился всё тяжелее и тяжелее, а потом вот.

Донна успокаивающе улыбнулась.

— Всё хорошо, Дин, не переживай так сильно. Рукопись так рукопись, хрусталь так хрусталь. Мой волшебный клей спасёт любую вещь!

Дин восхищённо замер. Если существуют всякие штуки вроде призраков и вендиго, на которых охотится папа, то должны же быть и добрые волшебники! И вот наверняка мисс Саммерс и есть эта волшебница, она же такая ласковая и красивая! Он украдкой рассматривал её, глядел, как она возится с непонятно откуда взявшимися в портфеле стекляшками, и мечтал, чтобы на её месте была мама. Тогда бы папа точно никуда не уезжал и не оставлял их с Сэмми в мотелях и у друзей. Нет, у дяди Бобби или у пастора Джима, или там у дяди Калеба, конечно, хорошо, и сами они тоже классные, но с папой всё-таки лучше. Потому что папа — это папа, самый лучший на свете. А мама… Дин тяжело вздохнул.

Когда хрусталь был уже почти собран — получилось что-то вроде многоугольника неправильной формы, отражающего солнечные лучи всеми своими многочисленными гранями, Донна Саммерс неосторожно задела ладонью острый край фигуры, охнула и приглушённо, так, чтобы не слышал Дин, ругнулась, зажав порез другой рукой.

В классе внезапно похолодало, и невесть откуда взявшийся порыв ветра поднял в воздух кучу бумаг, громыхнул фрамугами и захлопнул дверь. В глаза сыпануло песком, на секунду им показалось, что всё вокруг раскалилось и так же мгновенно остыло. Дин широко распахнул глаза и застыл в удивлении, Донна Саммерс едва сдержала готовое вырваться восклицание. Там, где раньше была хрустальная глыба, стояли три не слишком высоких мужчины. Курчавые, с сединой в волосах, одетые в цветастые хламиды, они настороженно оглядывались. По-видимому, и парты, и стулья, и доска, и карты на стенах были им в новинку.

Дин на удивление быстро отмер, дёрнул учительницу за юбку и как заправский суфлёр прошептал:

— Мисс Саммерс, а это кто? Финики?

Она растерянно кивнула, не особенно вдумываясь в суть вопроса. Только что они с Дином Винчестером были одни в классе и чинили чёртову безделушку, а теперь тут из ниоткуда появились три хмыря, и непонятно, что у них на уме. Она сделала было пару шагов по направлению к выходу, чтобы вызвать охрану, но её пригвоздил к месту голос одного из незнакомцев:

— Кто ты, о невежа?

— На вашем месте, я бы представилась первой, мистер. Это вы, а не я появились в моём кабинете, — вежливо и холодно сказала мисс Саммерс.

— Ты знаешь, кто мы, о несчастная? — сказал бородатый обормот в пижаме, и светильник на потолке сверкнул и перегорел, моргнув напоследок белым. Дин ойкнул и отважно выступил вперёд, чтобы защитить мисс Саммерс в случае чего. — Мы величайшие мудрецы благословенной всеми богами Финикии. Мы знаем всё, что было и будет. Задавай свои вопросы, но помни, что за каждый из них ты платишь. А вот что выступит платой, выбираем мы.

— Э-э-э, хорошо, мистеры мудрецы, — терпеливо ответила натренированная тридцатью сорванцами Донна, отстраняя Дина. — Я с удовольствием спрошу вас о чём-нибудь попозже, но сейчас мне нужно выйти.

— Мисс Саммерс, а где дверь? — выдохнул Дин.

На месте двери и окон теперь красовалась глухая стена без малейших признаков того, что когда-то было иначе. Донна вместо того, чтобы плюнуть на авторитет педагога и отчаянно завизжать, сдержалась и невозмутимо сказала:

— Мистеры, поставьте дверь на место. Это имущество школы.

Мудрецы и не поморщились, лишь продолжили стоять в тех же позах, не шевелясь и вроде бы даже не дыша. Лишь цвета на их одеяниях стали немного ярче. Наконец один из них величественно проговорил:

— Задавай свои вопросы, женщина. До тех пор выхода отсюда не будет вам.

Мисс Саммерс критически его оглядела, отметив некоторую старомодность и неряшливость облика, и заявила:

— Утром двери, вечером вопросы! Пока вы не вернёте дверь на место, я отказываюсь у вас что-то спрашивать. Дин, иди ко мне. Сейчас сюда придёт охрана и выставит этих умников вон.

— Подумай хорошенько, о невежественное дитя! — патетично воскликнул финикиец, и как-то хитро шевельнул пальцем так, что Донна осела на пол, не в силах подняться.

Дин же тем временем судорожно копался в памяти. Какую-то похожую сказку он не так давно читал Сэмми. От мыслей о брате слёзы навернулись сами собой, но он сдержался. Он там в безопасности с дядей Бобби, а они с мисс Саммерс тут торчат с этими дядьками, и надо думать, как отсюда выбираться.

— Если вы и вправду такие умные и большие, то нипочём не сможете влезть в ту штуку, откуда появились! — выпалил Дин, вспомнив наконец ту самую сказку про джинна. Хоть бы получилось!

— Мальчишка, — пророкотал самый разговорчивый из финикийцев, — мы тебе не паршивые ифриты! А вот тебя туда засунуть нам как раз по силам.

Дин спал с лица и отчаянно замотал головой. Вот этого ещё не хватало! Он, конечно, видел насекомых, застывших в янтаре, но сам им уподобляться очень не хотел. Жаль, что эта уловка не сработала, как в сказке, и что он не взял с собой нож, который папа ему подарил на день рождения, и что папы тут нет. Он бы на этих фиников мигом управу нашёл!

В классе повисла гнетущая тишина, и слышно было лишь сердитое сопение Дина, усевшегося рядом с мисс Саммерс, и жужжание мухи, бьющейся о перегоревшую лампу на потолке. Дядьки в хламидах никаких звуков не издавали, во всяком случае, до тех пор, пока один из них — Дин для простоты решил звать его Левым, потому что тот стоял слева от него — не вытащил небольшие песочные часы с чем-то мерцающим и переливающимся внутри и не сказал:

— У вас есть время, чтобы придумать вопросы и задать их нам. Если до того, как упадёт последняя песчинка, вы этого не сделаете, то мы зададим свои, и горе будет тем, кто не ответит на них.

Оставшиеся два мудреца согласно кивнули и снова замерли, а Дин пожалел, что дядя Бобби не здесь. Мисс Саммерс выразительно кашлянула и напомнила, что не спросит ни о чём, пока не появится дверь. Дин же спрашивать фиников ни о чём не хотел, но на всякий случай грозно свёл брови к переносице, почесал в затылке и принялся усиленно размышлять.

Бобби заподозрил неладное после того, как Дин с непривычной поспешностью унёсся в школу, а Сэм устроил незапланированный кипиш на чердаке, где он как раз разложил было свои гримуары, в которых намеревался покопаться как следует на досуге. На досуге – это когда эти два маленьких балбеса будут спать, или же приедет Джон и заберёт детей. Бобби разрывали на части несколько выстраданных желаний: набубениться в клюкву и дать Джону или медаль, или по шее. Потому что его мальчики были невыносимы.

Недавно, к примеру, они порвали редчайшую и вроде как не слишком безобидную финикийскую рукопись. Он и сам ещё не понял, чем она так опасна, но только собрался это узнать, как выяснилось, что эти два обалдуя решили поиграть в прятки в библиотеке и разнесли там всё к чёртовой бабушке. Как они смогли пробраться в наглухо запертое помещение, для Бобби осталось загадкой. Особенно если учесть, что рукопись он специально спрятал на самом высоком шкафу в расчёте на то, что Дин с Сэмом туда точно не доберутся. Знал бы он, насколько сильно их недооценил!

Он нашёл Сэма самозабвенно горланящим песню про старого МакДоналда и его ферму и строящим египетскую пирамиду в миниатюре из покрытых пылью книг. Бобби охнул, сообразив, что некоторые из томов лучше не открывать без костюма химзащиты и галлона святой воды, и ловко выдернул Сэмми за шкирку, ухитрившись не обрушить ни единой башни.

Тот подавился очередным «и-о-ио-о» и возмущённо уставился на Бобби, явно собираясь разреветься.

— Сэм, — строго сказал Сингер, — сколько раз вам с Дином говорено было не соваться на чердак и в библиотеку?

Сэм виновато шмыгнул носом, но ничего не сказал. Говорил дядя Бобби об этом и в самом деле много и часто, но рассматривать ползущих по деревянному полу муравьёв было гораздо интереснее, чем слушать в тысячный раз одно и то же.

Бобби окинул взглядом чердак, пытаясь определить, где на этот раз набедокурили обормоты, и ненадолго задумался. Чего-то определённо не хватало. Он наморщил лоб, вспоминая, что и где лежало, и застыл.

— Сэмми, — сказал он сахарным голосом, — а где та бумажка, которую вы с Дином растерзали?

Сэм прикрыл рот рукой и промямлил:

— Эта та, которую финики написали?

В любое другое время Бобби бы хохотнул, так забавно выглядел младший Джона, но теперь было не до смеха.

— Именно. Где она?

— Жёлтенькая такая? С закорючками? — забегал глазами Сэм. — Не знаю, не видел.

— Сэ-э-эм? — чрезвычайно ласково прорычал Бобби и подпустил патоки в голос.

Сэмми в ответ скуксился и заревел басом.

Через полчаса уговоров, успокаиваний и увещеваний стало ясно, что рукопись уволок в школу Дин, чтобы подклеить и принести обратно. Сингер схватился за голову. Он только ещё начал изучать эту штуковину, но уже стало понятно, что из дома её выносить нельзя ни в коем разе, тем более, порванную. Дин об этом не знал, но легче от этого не становилось. Джон его убьёт, с зашкаливающей ясностью понял Бобби, если хоть один волос упадёт с головы его сына. И он сам себе не простит, если с мальчишкой что-то произойдёт.

Он всучил Сэму головоломку и раскраску с карандашами, усадил на диван в кабинете, велел сидеть тихо и никуда не ходить без разрешения, а сам зарылся в энциклопедии и инкунабулы. Что-то где-то у него завалялось, кажется, по этой самой рукописи. К концу часа дыбом у него стояла даже борода. По всему выходило, что финикийская бумажка содержала в себе заклинание по вызову могущественных духов, пророчащих сплошь горе и беду, и, будучи повреждённой и вынесенной из обжитого людьми дома, превращалась в груду хрусталя. Если же находился безумец, составивший из осколков фигуру, то духи приходили сами, требовали вопросов, а если не получали их, то начинали спрашивать сами, и изгнать их можно было лишь путём сложного ритуала. Каждый вопрос стоил задававшему их человеку десяти лет жизни, если он спрашивал о себе, и пяти — если о других. Если же духи, предварительно посовещавшись, начинали задавать вопросы сами, то о последствиях можно было только догадываться. Выживших после этого, чтобы описать всё в подробностях, не было. Заклинание, к слову, так и называлось – «Совет мудрецов».

Бобби хрипло застонал и вцепился в волосы. Ну что ему стоило прочесть это хотя бы пару дней назад! В воображении рисовались картины повзрослевшего и постаревшего Дина, обросшего седой бородой до самых ушей, мёртвого Дина и разрушенной школы, воронки на месте треклятой школы и ещё кучи малоаппетитных подробностей. Слава богу, у него имелось всё необходимое для изгнания этих мудрецов туда, откуда они явились.

Он выскочил было из комнаты, направившись к машине, как вспомнил про Сэма. Оставить его одного сейчас он не решился бы за все блага мира. Широким шагом он вернулся назад, быстренько надел на недоумевающего мальчишку ветровку, зашнуровал ему ботинки, взял на руки и вынес из дома.

— Дядя Бобби, а мы куда? — пискнул Сэм.

— К Дину в школу, — пропыхтел Сингер, сгружая Сэмми прямо на заднее сиденье пикапа. — Жди меня тут, ничего не трогай, я сейчас приду.

Сэм подавился рвущимся наружу вопросом и послушно уполз внутрь машины. Он ничего и не трогал, подумаешь, покрутил какую-то ручку, а стекло возьми да и застынь. На всякий случай он передвинулся в другой угол, но обеспокоенный Бобби даже не заметил сломанного стеклоподъёмника. Его сейчас волновало совсем другое. Судя по всему, время, отпущенное Дину, истекало, и теперь следовало добраться до него как можно быстрее.

До школы он домчал, нарушив, кажется, все существующие правила дорожного движения. Сэм мотался сзади и громко лязгал зубами на кочках и ухабах, и непонятно, как язык себе не откусил. Вёл он себя тише воды, ниже травы, сообразив, что сейчас они с Дином натворили дел, и будет очень хорошо, если всё обойдётся одним лишь ремнём.

Бобби лихо притормозил у школы, сунул липу ФБР охраннику под нос и пронёсся с Сэмом под мышкой внутрь. Не так давно он приходил сюда вместо Джона, когда его вызывали побеседовать о поведении Дина, и теперь знал, куда идти. Сэмми тащился за ним как на буксире, едва успевая перебирать ногами, сумка с ритоном и необходимыми для проведения ритуала ингредиентами тяжело била в бок. Бобби резко затормозил, и Сэм от неожиданности уткнулся головой ему в ногу. На месте двери в класс краснела кирпичная кладка. Он недоверчиво потрогал её — и впрямь кирпич! — и огляделся по сторонам, только сейчас заметив, что школа непривычно тиха и пуста. Не фланировали, хихикая и пересмеиваясь, стайки школьниц, не пытались солидно басить и заливать о своих подвигах на ниве любви и спиртного старшеклассники, не носилась по коридорам малышня. Лишь звенящая, до боли в ушах, тишина и стена вместо двери в класс Дина. Бобби насторожился, и где-то на периферии услышал женский визг и детский плач.

Он отвёл Сэма подальше от двери, но так, чтобы тот оставался в поле видимости, и сказал сидеть смирно. Насмерть перепуганный Сэм послушно кивнул и уселся в уголок, подтянув коленки к груди, похожий на нахохлившегося воробушка, даже вихор на макушке торчал так же. Сингер расстегнул сумку и вытащил оттуда груду хлама. В ритон он положил растёртый ракушечник, песок, три сушёных хвоста ящерицы, гребень игуаны, глину, ворох нужных трав и поджёг всё это. Полыхнуло тёмно-синее пламя, но ничего не произошло. Бобби озадаченно поскрёб затылок, а затем хлопнул себя по лбу.

— Идиот! Как я мог забыть! Сэмми, подойди-ка ко мне ненадолго, — позвал он.

Сэм нерешительно приблизился и вопрошающе уставился.

— Мы вместе будем Дина спасать, да? — сказал он срывающимся голосом.

— Ага, - кивнул разом осипший Бобби. — Вместе. Дай-ка мне руку, малыш, и зажмурься. Будет немного больно.

Он коротко провёл ножом по доверчиво подставленной детской ладошке, и кровь закапала в медную чашу. Туда же он бросил выдернутый из бороды волосок. Сэмми же не издал ни звука, только дёрнулся в самом начале от боли и неожиданности.

Пламя сменило цвет на рубиново-красный и метнулось к начавшей исчезать кирпичной кладке. Вопли стали отчетливее, и ещё через пару мгновений Бобби увидел абсолютно поседевшую учительницу Дина — мисс Саммерс, припомнил он — и самого Дина, пытавшегося защитить её от трёх кучерявых мужиков в хламидах, окружавших их явно с не самыми добрыми намерениями.

Сингер выдохнул что-то нечленораздельно-матерное, отодвинул Сэма в сторону, бросив ему: «Сиди тут, если что-то произойдёт, беги, не оглядываясь», схватил мачете, набор серебряных сюрикенов и дробовик и шагнул сквозь алеющую завесу. Его оглушила какофония звуков: рёв неистового ветра, шуршание песка, засыпающего собой мировые цивилизации, рвущий перепонки грохот барабанов, заунывное завывание зурны; в лицо пахнуло нездешне-горячим ветром, он зажмурился, и внезапно всё прекратилось. Осталось только детское всхлипывание, да вопль Сэма «Ди-и-ин!», когда он рванул внутрь и повис у брата на шее.

Амуниция Бобби не пригодилась. Он успел увидеть, как мудрецы растворяются в воздухе, мерзко разевая рты с непроизнесёнными пророчествами, а затем на учительском столе появился хрустальный многоугольник неправильной формы, и мелькнул где-то внутри край разноцветной хламиды.

Он бросился к Дину, рухнул на колени, осматривая и ощупывая его — жив ли, не ранен ли. Рядом всхлипывал Сэм. Дин был цел, только невероятно испуган. Мисс Саммерс лежала рядом с ним, и в лице у них обоих не было ни кровинки. Бобби прижал к себе Дина, коротко поцеловал его в русую макушку, и склонился над учительницей. Та была жива, но без сознания. Сингер с облегчением выдохнул, обнял обоих мальчишек и спросил:

— Дин, что тут произошло?

Дин наморщил нос и разрыдался.

Джона по возвращении ожидала грандиозная головомойка. Мало того, что он пропадал невесть где больше двух месяцев, так ещё и мальчишки забрались в подвал и пытались там устроить самый настоящий шпионский бункер. На следующий день Бобби проклял вестерны и выбросил телевизор, когда попался в индейскую западню. Ею была самая что ни на есть обыкновенная мышеловка, водружённая в переносной холодильник, который давно не использовался. Сингер как раз собирался его починить, когда выяснил, что таинственный кто-то — в количестве двух перемазанных в масле и грязи мордах — пересмотрел фильмов про Дикий Запад.

Одна отрада, дети больше не совались куда не просят. Для Дина и Сэмми вся эта история оказалась весьма поучительной. Больше ни один их них не трогал без спроса никаких бумажек, как безобидно они бы ни выглядели, и не лазал по кабинету и библиотеке. Хотя Бобби бы предпочёл, чтобы этого урока мальчишки не получили. Дин после ещё несколько недель не мог засыпать один и кричал по ночам, а Сэмми плакал, стоило Дину скрыться из вида. Что произошло в классе и что там наговорили мудрецы, Бобби не знал. Дин не проронил ни слова, а мисс Саммерс уволилась и уехала из города на следующий же день. Лишь однажды посерьёзневший Дин спросил, где находится Колд Оак, и обронил, что никогда и ни за что не отпустит туда Сэмми. Бобби попытался было расспросить его подробнее, но тот замкнулся, крепко сжал губы и больше не проронил ни слова.

Джону Бобби от избытка чувств всё-таки дал по шее, а затем они вдвоём уговорили привезённую Винчестером бутылочку виски. И ни он сам, ни дети не рассказали отцу ни про фиников, ни про хрустальную глыбу, вновь превратившуюся в бумажку, стоило лишь пересечь порог. И о том, что от бумажки никак не выходило избавиться, тоже. Зачем волновать папу лишний раз?